Когда ты тверд и волей и стремленьем, Когда ты тверд и мыслью и рукой, О тех, кто рядом, даже на мгновенье Не забывай, не бей своей Судьбой. Не будь капризен, мелочен, обидчив, Не ставь других не ниже, не слабей, Не будь к чужим безволиям придирчив, Знай: не тебе. Всяк у своих дверей. Тебе ли замысел Единого увидеть? Тебе ль с твоей твердыней указать? Бог дал тебе – твое. Не смей обидеть, Но устремись другого оправдать. Ему так надо, цель его – другая, На поводу не внешней суеты, Сам Бог ему – его лишь отмеряет, И не обязан твердым быть, как ты, И не обязан мыслить, как желаешь, И не обязан видеть твою цель, Не ты его к вершине приближаешь, И не тебе открыть другого дверь. Он должен так, почти что незаметно, Он путь творит на многих мелочах, Все посвящает Богу, помгновенно, Его твердыня – не стяжает прах. Он неприметен, кажется безвольным, А ты готов учить и наставлять, Его багаж пред Богом стал уж полным, Но а тебе в миру все брать и брать… Он, может быть, такой запас имеет, Что ты в своей твердыне не вместишь, И цель твоя, что в твердости лелеешь, Им уж достигнута и ты пред ним – малыш. Иди, не тормоши других, не дергай, Не требуй, не навязывай в пути, И пусть твоя твердыня будет строгой, Но для тебя. Другое – отпусти. И более. Так Бог устроил время, Крикливые – слабейшие всегда И впереди… И гордо тащут бремя Мирских забот, сильнейших торопя. Те уж достигли и не проявляют, Те безразличны к вечной Суете, Твердыней их и бьют, и умаляют, Но мир иной они несут в себе…
