- Что же, присядем, отец. Тем более от того, что ты сейчас услышишь, можно и упасть.

С недоумением и всё возрастающим беспокойством Виктор Петрович испытующе посмотрел на сына, который вдруг перестал быть в его глазах мальчиком. Перед ним стоял серьёзный молодой человек с несколько усталым лицом. Они присели на невысокую, сделанную из толстого бруса скамеечку. Теперь уже сын прикрыл глаза, помассировав при этом лоб вдоль бровей к переносице.

«Мой жест», - мысленно отметил Виктор Петрович.

- Так ты никогда не видел той бабы?

- Нет, - сразу поняв, что вопрос о цыганке, ответил, выдохнув Виктор Петрович.

- И ты не знаешь, почему она тебе посоветовала спросить у снохи про отца.

- Понятия не имею, - нахмурившись, предчувствуя неприятный сюрприз, ответил Виктор Петрович.

- Не имеешь понятия? – сын жёстко, не по-хорошему усмехнулся, - Зато я теперь имею.

- Что же?

- Что? А то, что именно здесь, двадцать пять лет тому назад убили отца твоей снохи, жены моей. Вот что, папа. Здесь. Понимаешь?

- Не может быть, - испуганно, еле слышно произнёс Виктор Петрович, хотя сын расслышал, у него вообще был прекрасный слух.

- Может, отец, может. Оказывается, может и такое быть. Видишь, как всё складывается, прямо как на картах.

Виктор Петрович был настолько ошеломлён услышанным, что не находил никаких слов и стоял перед сыном молча. Для Виктора Петровича это был эффект разорвавшейся бомбы.

А сын же, задумчиво глядя на отца, произнёс:

- Но остаётся неясным, откуда старая мымра знает про мою супругу.

Этого не знал и Виктор Петрович и продолжал молчать. Он лишь немного порадовался тому, что они вовремя присели на скамью, ибо ноги его, он чувствовал это, попросту ослабели. Сын не считал нужным более добавлять что-либо ещё. Так они и сидели некоторое время молча. Наконец Виктор Петрович прошептал:

- Этого просто не может быть.

- Может, отец, может. И та баба значит была здесь. А память у неё оказалась феноменальная, не даром у неё склонность к философским  размышлениям. Но знает она, как ни странно, гораздо больше виденного.

- Какая память, сынок? Ночь была. Ни души вокруг. Темно. Только дальние фонари горели. Да и с цыганами я никогда близко не был.

- Ночь! Далеко! Близко! Ни души! Эх, отец, отец, - резко встав, сын пошел к остановке трамвая, забыв про машину отца или просто не желая сейчас ехать с ним вместе. Виктор Петрович ошеломлённо смотрел вслед. Сын удалялся твёрдой походкой служивого человека, не глядя по сторонам. Потом Виктор Петрович увидел троих, невесть откуда взявшихся. Те что-то спросили. Виктор Петрович не слышал ответа, но понял, что ответил сын резко, отнюдь не любезно. Возмущение было заметно в каждом движении, каждой позе троицы, которые переглядывались между собой. И вдруг, когда сын было уже прошёл мимо, один из них, будто разрывая невидимую верёвку, выбросил вперёд руку. Сын при этом жесте остановился, прогнулся в спине, сделал ещё один шаг вперёд и рухнул ничком, стукнувшись со всего маха головой о каменные плиты. И хотя расстояние до сына было уже весьма значительно Виктор Петрович, содрогаясь, услышал звук удара. И в этот страшный миг Виктор Петрович вдруг отчётливо понял, что заставляло его быть

пассивным и не прогонять с этажа наркоманов. Один из них, тот самый, что как раз и наносил удары финкой, был до странности похож на него самого в юности. Даже вихор справа, непослушный вихор, который никак не хотел укладываться и постоянно торчал куда то в сторону был и у убийцы таким же. И теперь и этот, который нанёс смертельный удар сыну, а то, что это так, Виктор Петрович не сомневался, был как близнец похож на него самого в юности.

- Да это же я! Да это же я! – громко, очень громко закричал Виктор Петрович.

И подъехавшему наряду милиции он также всё время твердил, что сына убил не кто иной, как он. А также и собственную супругу. И ничто не могло переубедить старика в обратном. Даже признание убийц, которых опять же задержали сразу, что называется по горячим следам.

Виктор Петрович пробыл в психиатрической больнице около года. Состояние его заметно улучшилось сразу после рождения внука. Сноха продала свою однокомнатную квартиру и живёт теперь у тестя. Впрочем, особого ухода за ним не требуется. Более того, врачи утверждают, что и рецидива не должно быть. Правда, из института ему пришлось уйти. Сейчас он пенсионер по инвалидности. Но, правда и то, что более заботливого деда найти трудно. Цыганку, естественно, Виктор Петрович более не встречал, как будто её и не было вовсе.

                                   КОНЕЦ.